| Mad_Dok | Дата: Понедельник, 10.10.2016, 17:44 | Сообщение # 1 |
Группа: Создатель
Сообщений: 757
Репутация: 1
Статус: Offline
| Автор: Котя Ионова
«…Но тем и страшен русский народ, что он долго зреет, но, когда разразится, его не остановить. Недоумки смеются над долготерпением славян, а затем захлебываются в собственной крови. Ибо годы и десятилетия унижений, издевательств и грабежа, прессуются потом в дни и недели кровавого возмездия. История дураков ничему не учит…»
Автор цитаты неизвестен.
В восьмом классе сегодня нелегкий день. Вера Павловна объявила, что после уроков к ним на классный час приедет сельская героиня Евдокия Степановна.
- Дети, - начала Вера Павловна, посадив старушку за стол, - все вы были в школьном музее, видели бывалый в переделках военный стяг. История сохранения того флага – это и есть геройский поступок Евдокии Степановны. Даю ей слово.
Бабушка выкашлялась, вытерла платочком искаженное давним пожаром лицо, и приступил к рассказу:
- Вот как началась война с немцами в сорок первом году, то через пару месяцев они уже дошли и до нашего села. Наши солдатики отступали, а немцы всё наседали на них, как коршуны. На лугу, пасла я в тот день корову. За лесом, слышу, стрельба стоит страшная. Страшно мне, а корову домой боюсь гнать, родители сильно бранились, когда раньше срока пригоняла скотину в хлев. Ну, стреляют там себе в лесу, а я пасу, пасу. Вдруг выходит из леса с десяток солдатиков – мокрые от пота, черные от грязи и засохшей крови, хромают, спотыкаются. Мне тогда только четырнадцать стукнуло, испугалась, стою, как вкопанная. Тогда старший из солдат, офицер, видно, подошел ко мне.
- А будешь, девушка, комсомолкой? – переспросил.
Я же была комсомолкой, очень этим гордилась, не соврала, сказала, как было.
- Тогда, - говорит мне офицер, - возьми этот флаг, спрячь, иначе нам с ним из окружения не вырваться. Береги его, будет тебе как вера, что мы вернемся. Как вернемся, отдашь. Сохранишь его – мы победим; а как потеряешь – быть нам у немцев в рабах.
Дал мне кусок красного полотнища и ушли в лес.
Стрелять же начали ближе и ближе, поэтому я не стала ждать, что будет дальше, помчалась скорее с коровой домой.
- Зачем тебе эта тряпка? - вырвал у меня во дворе из рук знамени отец. – Хочешь, чтобы немцы подумали, что мы из комиссаров, и перестреляли, как воробьев?
Осмотрев материю, сказал, на портянки пойдет, только надо, покрасить в бузине, чтобы цвет взбить.
Ослушалась отца, вечером метнулась, куда отец упрятал порученный мне солдатами сокровище, нашла его между мешков, завернула в ткань, залезла в доме на чердак и хорошенько его в солому упрятала.
Так не хотелось мне идти к немцам в рабство, так хотелось, чтобы вернулись те несчастные искалеченные солдатики, даже не задумывалась, чем может вылезти нашей семье тот флаг, не дай Бог нашли бы его немцы или полицаи.
Слава Богу, обошлось. Всю войну он пролежал в соломе, никто о нем не вспоминал и не искал, вот только отец спросил раз, не брала ли я принесенного флага. А услышав «Нет!», немного пожалел о утраченном, хороши были бы портянки, видно, проклятые собаки, куда-то затащили.
Флаг был сохранен, и наши вернулись. Только на тот момент, о котором речь, еще не совсем. Немцы засели в селе так, противились, что мы чуть не неделю сидели по погребам, чтобы не задела пуля никого. Страшный бой был такой, земля ходуном ходила от взрывов и стрельбы, и еще дома загорались как не там, то там.
Выглянула я из погреба – а у нас хата горит.
- Горим! – кричу.
- Сиди! - рявкнул отец. – Не потушим, а добро, которое могли, заблаговременно снесли в погреб – не сгорит.
А мне в голову: «А флаг!»
Второй раз не послушалась я отца. Выскочила в сени, сквозь дым и пролетающие угольки вскарабкалась на чердак. Не знаю, что меня вело, несло, но, обжигая руки и теряя рассудок от дыма и чада, нащупала флаг, к которому уже добиралось по соломе пламя, схватила его в руки и прыгнула, лестницы в едком дыме уже не видела. Уже не слышала, отец потом рассказывал, сломала ногу, у меня от жары вспыхнуло платье, а от него волосы на голове. Отец меня и вытащил из сеней вместе с флагом, которого я, так прижала к груди, словно родного ребенка.
Долго мучилась, обгоревшая и обожженная. Но, говорила мать, только-только пришла в себя, первое, что прошептала пересохшими губами:
- Где флаг?
Мать с отцом на всякий случай мне на смерть одежду приготовили, а я за флаг пеклась. Выжила. Немного зажили мои раны, пошла я с флагом в военкомат.
- Вот, - сказала, - как отступали наши в сорок первом, дали мне на сохранение. Просили, как вернутся, чтобы отдала обратно.
Военный комиссар долго мял в руках флаг, вертел и сяк, и так.
- Благодарю за преданность Родине, дочка, - сказал, наконец. – Молодец, что не побоялась оккупантов, берегла. Но флаг забери обратно, как сделают при школе или сельсовете музей, отдашь туда. Видишь, он чистый, на нем ни названия части, ни полка, ничего нет. Так куда его возвращать – неизвестно. Пусть будет при музее. Так этот флаг, дети, и оказался в школьном музее.
- Спасибо, Евдокия Степановна, - поднялась Вера Павловна. – Ну, дети, какие у кого будут вопросы?
Запала молчанка.
- А чего тот флаг весь в дырках? – всплыло с задней парты.
- Мыши, - вздохнула старушка. – Мыши, они же в соломе и на чердаке каждый день, вот и нашли, погрызли.
В классе покатился смех.
- Хватит! – прикрикнула Вера Павловна. – Ну, дети, кем, по-вашему, после всего рассказанного является Евдокия Степановна?
Махнула рукой Кате, отличнице, которой перед этим поручила произнести заветное слово: «Героиней».
А Никита, толстый юноша с задней парты, опередил, брякнул, словно звоном в голову:
- Идиоткой!
Вера Павловна глаза закрыла от неожиданности и стыда.
- Прочь! Прочь! Чтобы без отца я тебя в школе не видела.
Снова махнула рукой Катя, но та уже не видела, растерялась, промолчала, не сказала ничего, поэтому Вера Павловна сама принялась устанавливать истину:
- Героиней является наша Евдокия Степановна.
А героиня уже не слышала. Залившись слезами обиды, направлялась к двери.
- Можно уже идти и нам? – орал кто-то из учеников.
Вера Павловна махнула рукой.
Будто стадо бизонов рвануло к двери, едва не свалило судьбы героиню, помчалось по коридору, мимо музея и изъеденного мышами флага.
- Евдокия Степановна, - извинялась Вера Павловна. – Вы уж простите, молодежь сейчас, знаете, не воспитанная, не удивляйтесь
.
Старушка не ответила ничего, пошла прочь.
- Ну, Никита, ну... - не в себе была Вера Павловна. – И чтобы вот так публично на пожилую женщину, которая жизни своей не жалела...
Запнулась Вера Павловна.
«А из-за чего, действительно, она едва не сгорела? – про себя подумала, еще и оглянулась. – Из-за куска погрызенной мышами, никому не нужной тряпки? Вот же идиотка! Господи, да разве же это учительские мысли?»
- Ну, Никита, - вслух проговорила, - ну, я тебе вот завтра задам!
1-17.05.2016г
Николай Талызин 18.05.2016 00:15:10
Трудно такое комментировать...
Грустно и погано на душе...
А ведь так и живём.
С уважением Николай.
Источник: http://www.chitalnya.ru/work/1678444/
|
| |
| |
