Сообщество
Битва за Будущее

Источник: http://www.segodnia.ru/content/11272
Автор: Владислав Гулевич, 19.12.2011

Сегодня, когда на Буковине уже не часто услышишь русскую речь, напоминания о том, что некогда местное население отождествляло себя в основной массе с русским народом, кажутся чем-то необычным. Благодаря информационному бойкоту, объявленному официальной украинской пропагандой любым историческим и общественно-политическим произведениям тех украинских писателей, кто в подробностях, как живые очевидцы тех далёких событий, описывали насильственное выдавливание всего русского из буковинцев, немногие на Украине знают, что процессом «лепки» новой нации – украинской – управляли отнюдь не местные «народные герои», а заграничные стратеги.

«Всем известно, что русское население Буковины исстари считало себя русским и не имело никакого понятия о том, что существует какая то украинская нация, и что они должны превратится в “украинцев”, и больше не называть ни себя, ни своего языка русскими», - так начинается статья Алексея Геровского (1883-1972), карпато-русского общественного деятеля и публициста. Посвятив всю свою жизнь борьбе за культурные и политические права населения Подкарпатской Руси, бескомпромиссно отстаивая их право на автономию (тогда – в составе Чехословакии), Геровский лично столкнулся с происками зарубежных спецслужб и провокационным поведением украинофильской партии, игравшей в интересах западных держав. Касаясь положения дел на Буковине, находившейся тогда под австрийским владычеством, Геровский пишет, что усилившуюся украинофильскую агитацию «все русские буковинцы сочли польской интригой» и доверия к ней не питали. Да и как могло быть иначе, если у истоков «украинской» жизни на Буковине стояли откровенно порочные и продажные типы?

Об этих пройдохах Алексей Геровский приводит следующие сведения: «… профессор черновицкого университета Стефан Смаль-Стоцкий, человек без какой либо научной квалификации, получивший место профессора на основании письменного обязательства, хранящегося в архиве черновецкого австрийского губернатора, что он обязуется, в случае своего назначения профессором “рутенского” языка, пропагандировать „научную точку зрения", что рутенский язык – самостоятельный язык, а не наречие русского языка. … Впоследствии, незадолго до Первой мировой войны, он попал под суд за растрату нескольких миллионов крон… Только мировая война спасла его от тюрьмы».

Вторым «интеллектуальным вдохновителем» украинства был румын Николай фон Вассилко. Это звучит тем более актуально, что сейчас как раз Бухарест претендует на Буковину, как исконно румынскую территорию. Николай фон Вассилко не знал ни слова ни по-русски, ни по-украински, «но это не помешало ему сделаться вождем буковинской Украины». Моральный облик новоявленного украинского деятеля был, скажем мягко, не без изъянов: «Он был единственный сын, родители его умерли рано. Когда ему стукнуло 24 года, он унаследовал имение отца и прокутил его в течение нескольких лет в Вене вместе со своими высокопоставленными приятелями. Оставшись без гроша, он решил заняться политикой. Сперва он предложил услугу своим румынам, но они, зная Вассилко, их не приняли. Затем он предложил свои услуги русскому консулу в Черновцах, обещая за плату в пятьдесят тысяч не то крон, не то рублей, работать в пользу России. Но и там он получил отказ. В конце концов, он решил превратиться в украинца и, в конечном итоге, вместе со Смаль-Стоцким составил „дуумвират", который, по словам «Украинской энциклопедии», руководил всем украинским движением в Буковине».

Описывая эволюцию буковинского украинства накануне Первой мировой войны, Геровский указывает, что «буковинская русская „интеллигенция" состояла главным образом из православных священников. Униатов в Буковине было очень мало и то только по городам. Но и униаты в то время считали себя русскими. В главном городе, Черновцах, униатская церковь всеми называлась просто русской церковью, а улица, на которой эта церковь находилась, даже официально называлась по-немецки Руссише Гассе (официальный язык в Буковине был немецкий). На всех углах этой улицы были надписи на трех языках [немецком, русском и румынском]: Руссише Гассе, Руска улица, Страда Русяска. А на фасаде городского дома красовались три огромных мраморных доски, в ознаменование 25-летия, 40-летия и 50-летия царствования Франца Иосифа. Надписи на таблицах были составлены на немецком, румынском и русском языках. На первых двух таблицах русский текст был составлен на чистом литературном русском языке. Франц Иосиф на них величался "Его Императорское Величество". Только на третьей таблице (1898-го года) текст был составлен на украинской мове, и Франц Иосиф из Императорского Величества превратился в "Найяснійшого Пана".

Становление «украинцев» при помощи заграничных «друзей» происходило на глазах А. Геровского. В гимназии, где он учился, «среди русских учеников было только двое, считавших себя не такими русскими, как “москали”. Это были два галичанина: Бачинский и Ярошинский. Бачинский был известен своими доносами на своих русских товарищей, и его все избегали». Ярошинский был сыном учителя, который чуть ли не единственный среди преподавателей высказался за введение в гимназии украинского «новояза» и искоренение русского. Но «лет через двадцать …уже было немало самостийников. Случилось это очень просто. Были учреждены на казенный счет …бесплатные общежития для гимназистов, в которых их воспитывали в самостийно-украинском духе. Затем было приказано православному митрополиту представлять ежегодно список кандидатов, желающих поступить на богословский факультет, губернатору, который вычеркивал всех неблагонадежных, то есть, не желающих отречься от своего русского имени и превратиться в самостийных украинцев. Таким образом, в начале этого столетия доступ в православное духовенство был закрыт для русских.

Тоже самое происходило и в учительской семинарии с той только разницей, что там русскому ученику делать было нечего, ибо все знали, что русский, не желающий отречься от своей русскости, по окончании семинарии ни в коем случае не получит места учителя….».

«Мне часто приходилось разговаривать с родителями этих бурсаков, воспитываемых в украинском духе, - рассказывает А. Геровский. - Не раз мне жаловался тот или другой отец, что его сын, возвращаясь летом домой на каникулы, называет его, отца дураком за то, что тот считает себя русским. “Подумайте только, что сделали из моего сына в бурсе”, сетовал отец. “Он меня, своего отца, называет дураком, и уверяет меня, что мы не русские, а какие-то украинцы”. И когда я спрашивал такого отца, почему он все же посылает своего сына в эту бурсу, он мне отвечал: “Потому, что он там не голодает и не живет в холодном подвале, и еще потому, что он оттуда выйдет в люди и будет паном”. И при этом такой отец утешал себя мыслью, что когда его сын вырастет, он поумнеет, и что вся эта "украинская дурь" вылетит у него из головы».

Настоящий удар под дых русскому сознанию Буковины был нанесён австрийскими властями в 1910 г., когда буковинский губернатор в один и тот же день закрыл все русские общества и организации… При этом правительство конфисковало все имущество организаций, в том числе и библиотеку общества русских студентов. А гимназистов и гимназисток полиция выбросила из общежития на улицу, не заботясь о том, куда они денутся. Геровский резюмирует: «Таким образом, русская Буковина была украинизирована насильственно аппаратом, во главе которого стоял румын – Николай фон Вассилко. Заслуживает внимания и то, что в соседней Галицкой Руси во главе украинского движения стоял поляк, граф Шептицкий, который в течение своего 40-летнего владычества в роли униатского митрополита в Львове сделал больше для украинизации Галицкой Руси, чем все остальные украинские „діячі", вместе взятые».Но, т-с-с-с! В современной Украине это – секрет!